Операция началась утром 16 марта 1968 года. После пятиминутного подготовительного артиллерийского обстрела рота С была высажена с вертолётов возле Милай-4. Как оказалось, в деревне не было ни одного солдата противника (небольшое подразделение ополченцев, находившееся в Милай, покинуло деревню сразу после начала высадки). Тем не менее, солдаты открыли огонь по жителям деревни, работавшим на рисовых полях. Около 8 часов рота начала наступление на деревню, ведя беспрерывный огонь. В деревне солдаты роты начали забрасывать хижины гранатами и расстреливать их обитателей из автоматического оружия. Группы беглецов, прятавшихся в придорожных канавах, уничтожались из автоматического оружия. Группа из 50 крестьян, прятавшихся в яме в дальнем конце деревни, была расстреляна по приказу командира 1-го взвода лейтенанта Уильяма Келли. Позднее были уничтожены около 100 пленных, которых солдаты захватили в деревне.
Ха Тхи Куй сегодня за 80, ее единственное желание — снова увидеть всю свою семью. «Что за странная война, — повторяет она, вытирая слезы, — что за жестокая война... Американцы и раньше приходили. Когда они были здесь первый раз, ничего не случилось, я даже дала им воды попить. А 16 марта они пришли целой толпой и сразу забрали четверых родственников и увезли к каналу. Мы умоляли их не убивать нас, оставить в живых, а они стреляли и стреляли. Они толкали нас, чтобы мы упали на колени, и начинали стрелять. Мама погибла, дети погибли. Мужа моего тогда не было, здесь вообще не было мужчин — только женщины, старики и дети. Я была при смерти, без сознания, ранена. Лежала, было холодно, очень холодно, вся голова в крови, я вся дрожала. Я понимаю — это война, но почему такая жестокая, за что убили целую деревню? Просто пришли — и всех убили. Что за люди эти американцы, которые убили матерей, детей?..»
Ха Тхи Куй сегодня за 80, ее единственное желание — снова увидеть всю свою семью. «Что за странная война, — повторяет она, вытирая слезы, — что за жестокая война... Американцы и раньше приходили. Когда они были здесь первый раз, ничего не случилось, я даже дала им воды попить. А 16 марта они пришли целой толпой и сразу забрали четверых родственников и увезли к каналу. Мы умоляли их не убивать нас, оставить в живых, а они стреляли и стреляли. Они толкали нас, чтобы мы упали на колени, и начинали стрелять. Мама погибла, дети погибли. Мужа моего тогда не было, здесь вообще не было мужчин — только женщины, старики и дети. Я была при смерти, без сознания, ранена. Лежала, было холодно, очень холодно, вся голова в крови, я вся дрожала. Я понимаю — это война, но почему такая жестокая, за что убили целую деревню? Просто пришли — и всех убили. Что за люди эти американцы, которые убили матерей, детей?..»
